История в ручках

В детстве, пришедшемся на советское время, он собирал марки и значки, чуть позже – календари и бритвенные лезвия. Они хранятся у него до сих пор – инженер-энергетик Игорь Белоусенко любит время от времени просматривать свои детские коллекции и вспоминать события, с ними связанные. Но настоящей страстью для него стали ручки Montblanc, выпущенные в честь известных людей. За семь лет коллекция достигла таких масштабов, что ее обладатель всерьез задумывается о постоянной выставочной экспозиции. О писателях, художниках, меценатах и инвестиционном потенциале юго-восточного рынка он рассуждает в интервью.


Интервью: Юлия Витковская
Фото: Михаил Подгорный


И./ Игорь Владимирович, расскажите, как начали коллекционировать.

Меня с детства отец приучал, я брал с него пример: собирал марки, монеты, календарики, лезвия для бритв. Сейчас собираю конверты из отелей, в которых бываю, а я много езжу. При всем том, что есть booking.com, если мне понравился отель, я найду конверт и напишу туда напрямую. Было время, когда я переехал с Крайнего Севера, где проработал более 15 лет, был занят написанием докторской диссертации, преподаванием – наметился перерыв, пропал интерес к коллекционированию. Но, видно, на уровне подсознания что-то сидело, и я решил присмотреться к продукции компании S.T.Dupont, которая каждый год выпускает лимитированные ручки, зажигалки, часы. Меня мучил вопрос – почему сегодня ручка посвящена Махараджи, а завтра – Венеции? Я не видел в этом логики.
Стоит сказать, что я еще и книги собираю, сейчас у меня примерно восемьсот книг. И вдруг в 2006 году я увидел коробочку для ручки в виде книжки – это была Вирджиния Вульф от Montblanc. И здесь, как в пазле, сошлось и желание собирать, и понимание того, что собирать. И сейчас в моей библиотеке на полке стоят печатные книги и книжки-коробки с ручками от Montblanc. Например – Вольтер, Фрэнсис Скотт Фицджеральд, Кафка или Хемингуэй. Сначала собирал ручки из серии «Писатели», а потом, знаете, затянуло – пошли «Меценаты». Появилась концепция – люди. О роли той или иной исторической личности можно спорить, но то, что она оставила след в истории – бесспорно. Мне не всегда понятно, почему, скажем, в серии «Меценат» присутствует Маркиза де Помпадур, но почему Александр Македонский, Петр I, Екатерина Великая, - вопросов не возникает. «Неодушевленные» ручки не собираю – должна быть заложена идея в выборе того или иного предмета.


И./ Вы начали собирать коллекцию в 2006 году – это полноценных семь лет. Какой подход к пополнению коллекции вы используете?

В коллекции должно быть все, что выпущено в этой серии.

И./ А как вы находите предметы для коллекции?

Есть определенные каталоги. Что-то новое или выпущенное три-четыре года назад можно купить в бутиках в Москве или за границей. Когда я близко сошелся с руководством московского и гамбургского бутиков, я смог воспользоваться их общей базой, по которой они делают запросы. Что-то находилось в магазинах Франкфурта или Дюссельдорфа и т.д. Те ручки, которые оказалось невозможно найти таким путем, пришлось искать по коллекционерам. Много ручек оказалось в Сингапуре. Также есть бутики, которые занимаются раритетными ручками любых производителей. Так, однажды еду в командировку в Дрезден, захожу в такой магазин, а там – "Достоевский". А у меня нет какой-то определенной вещи из этого комплекта. Продавец обещает помочь и вскоре звонит: у одного покупателя в сейфе лежат все предметы из "Достоевского" и он даже согласен продать, но не все, а три. Так же в Париже нашел ручку "Вашингтон". В путешествии по Бразилии в Сан-Паулу нашел "Вольтера", правда, коробочка была потертая, но ручки в идеальном состоянии.
В целом, когда находил свободное время, возвращался к этим вопросам, начинал писать, выбирать, смотреть ebay, искать в Сингапуре, у аукционного дома Bonhams. Думаю, что на сегодняшний день по моему направлению коллекционирования это одна из наиболее полных подборок выпусков пишущих инструментов Montblanc.

И./ И сколько это в количественном выражении?

Я даже не могу сказать.

И./ Можно ли оценить инвестиционную стоимость коллекции? Скажем, с перспективой продать ее?

Продать, наверное, можно все, но эти вещи должны остаться на крайний день. Скажу откровенно, моя инвестиционная стратегия заключается в том, что вещи для души не могут быть проданы – это святотатство. Они будут рассмотрены в качестве возврата инвестиций в самую-самую последнюю очередь. Надеюсь, она не наступит. И если бы не было запаса прочности, нескольких защитных ступеней, наверное, я бы не стал этим заниматься. Ценность заключается в удовольствии, которое приносит коллекционирование.

И./ А есть ручка, за которой вы дольше всего охотились? Долго искали и не могли найти?

Их несколько. Это серия, посвященная американским президентам – их всего по 50 штук в мире. Ручка "Вашингтон" – раритетная, мне повезло и я нашел ее в Париже у человека, который продавал свою коллекцию. А, скажем, раритетная ручка, посвященная кардиналу Ришелье, нашлась в Сингапуре. Его мы знаем как кардинала из истории про трех мушкетеров, а он, оказывается, основал Французскую академию, и только за это ему можно поставить памятник. Нашел достаточно редкую ручку, вышедшую тиражом в 52 штуки, посвященную Черчиллю. Все было раскуплено почитателями в Великобритании.


Джордж Вашингтон
Из серии America's Signatures for Freedom

И./ Как же удалось ее найти?

Примерно так: искал по сайтам, списывался с коллекционерами. Нашел опять же в Сингапуре. Кризис 2008-2009 годов показал, что у людей было не совсем все в порядке, и раритетные ручки стали появляться в несколько большем количестве. Сейчас снова все стихло.

И./ Есть ли в коллекции ручка, с которой связана какая-нибудь захватывающая история?

История прилагается к каждой ручке в виде буклета. В нем рассказывается о том, кому посвящена ручка, и иногда с удивлением узнаешь какие-то вещи, хотя и считаешь себя вроде бы образованным человеком. Ручки учат. Взять хотя бы ручку, посвященную Франциску I. В России мало знают, кто это был. И, тем не менее, этот французский король приютил в последние годы жизни Леонардо да Винчи. Именно ему французы могут быть благодарны за то, что знаменитая Мона Лиза находится во Франции.
Стоит также отдать должное дизайнерам Montblanc: они даже в мелкие детали оформления вкладывают изюминку, которая характеризует того или иного человека. У той же Вирджинии Вульф на пере изображены два дуба. Что это означает? Оказалось, ее могила находится под двумя дубами. Была ручка, посвященная Дюма-отцу, но ошибочно несколько ручек было выпущено с монограммой Дюма-сына, и это сделало их суперраритетными.

И./ А у вас есть любимая ручка?

Не могу однозначно сказать. Мне нравятся разные ручки, под настроение, в каждой серии. Мне очень нравятся ручки, посвященные мексиканским художникам, общественным деятелям и, наконец, мужу и жене - Диего Ривера и Фриде Кало. Они очень красивые и выглядят характерно для той художественной линии, которую каждый из них проводил. Я видел работы Риверы и Кало в Мексике. Ручки разные, но, тем не менее, похожи друг на друга. Я считаю, что выпуск этих ручек является своего рода культурологическим событием не только в мире пишущих инструментов. Бывает и так, что даже если человек не знает, кому ручка посвящена, только взглянув на нее, может четко отгадать. Например, ручки посвященные Гауди или Чаплину. Вы с закрытыми глазами можете сразу понять, что это "Чаплин". Это заставляет восторгаться их художниками, дизайнерами, которые смогли так проникнуть в сущность творчества человека. В этом году появится несколько ручек, которые, думаю, можно будет так же легко узнать – они будут посвящены Пабло Пикассо и Альберту Эйнштейну.
Четыре года назад я был в штаб-квартире Montblanc в Гамбурге, и меня спросили, какую идею для ручки я мог бы предложить. Я сказал, что многое поместилось бы в ручку, посвященную Гауди, если исходить из знания его творчества. Мне тогда ответили: «О-о-о, Вы попали в точку». Через два года вышла ручка "Гауди". Я чувствую, что 5% моего мнения в ее выпуске было учтено. Сейчас я настоятельно, с усилиями, может быть, требующими большей направленности, призываю к тому, чтобы они выпустили ручку, посвященную Пушкину. В прошлом году выпустили сет ручек в честь Карло Коллоди, автора Пиноккио, скоро будет "Дефо", но Пушкин – наше все, мировая веха, а ему до сих пор не посвятили ручку. Но знаете, как они это объясняют? Что серию писателей он перерос, а в крайне лимитированную серию он не войдет, поскольку она посвящена художникам. Что ж, они сами себя загнали в угол.


Антонио Гауди
Ограниченная серия

И./ Какой же ручки вам не хватает?

Пушкина, пожалуй, не хватает. Вообще, есть такая интересная сторона коллекционирования: думать о том, что будет выпущено, и даже становиться в какой-то степени катализатором такого выпуска: и спорить, и угадывать.

И./ А с кем спорите?

С руководством и представителями худсовета из Montblanc. Но они хранят молчание, достойное партизан на допросе.

И./ А с другими коллекционерами знакомы?

Знаком, общаемся, у разных людей разная направленность: кто-то собирает не только Montblanc, кто-то должен одну ручку в месяц купить, иначе он чувствует себя не в своей тарелке. У меня такого нет, я могу и полгода не покупать – знаю, что выйдет, в каких сериях, и это успокаивает.

И./ В Гамбурге удалось побывать на производстве ручек? Поделитесь впечатлениями.

Там были коллекционеры со всего мира, очень много представителей Юго-Восточной Азии – это огромный рынок для товаров luxury. Нас провели по цехам. В перьевом цехе делают перья для всех видов ручек, и работают там в основном представительницы Восточной Европы. Осмотрели цех, где в ручки вставляют драгоценные камни. Также нас подвели к неказистому аппаратику, оказавшемуся уничтожителем форм лимитированных изданий.
Мне очень понравилось, что во всех цехах, в штаб-квартире на стенах висят полотна молодых художников. Прибыль прибылью, а меценатская помощь молодым талантам - это очень важно. Я знаю, что Montblanc проводит фестиваль молодых талантов в Зальцбурге, спонсирует «Белые ночи» в Санкт-Петербурге, поддерживает развитие культуры во многих странах мира. Это мне очень импонирует: хочется верить, что часть маржи с приобретаемых мною ручек из лимитированных коллекций идет на поощрение молодых талантов.

И./ Какую программу-максимум перед собой как коллекционером ставите?

Если я когда-нибудь найду ручку "Ингрид Бергман", изготовленную в трех экземплярах, – это будет хорошо. То, что я "Грейс Келли" не найду, это понятно – все ручки в Монако, надо поехать к принцу Альберту и с ним поговорить. Или обыграть в бадминтон или бильярд.
Еще из серии киноактрис добавил бы "Грету Гарбо", "Марлен Дитрих". Впрочем, писатели, художники – это, конечно, люди, известные более широко. Спросите у прохожего в Москве, кто такая Ингрид Бергман – не каждый скажет. Это все преходящее. Поэтому мне больше нравятся личности, оставившие след в искусстве, культуре, заслужившие бессмертие.

И./ Не обращались ли к вам с просьбами дать ручки для съемок фильма или с другими подобными предложениями?

Нет, о такой коллекции нельзя кричать на каждом углу. Конечно, эти предметы требуют взглядов. Я даже календарь выпустил с отдельными экземплярами из своей коллекции. У меня есть небольшое хобби – после интересных поездок отбирать лучшие фотографии и делать календари тиражом 100-150 экземпляров, которые я дарю знакомым, коллегам по работе. Первый был посвящен сафари в Южной Африке, затем были Северная Европа, Исландия, Норвегия. В один год не было интересных поездок, и я решил сделать календарь, состоящий из ручек серии «Писатели».

И./ Думаете ли открыть музей, участвовать в выставках?

Даже крупные металлические предметы при частых перемещениях ломаются, а такие хрупкие не должны часто переезжать с места на место. Им необходимо найти свою площадку. Я думаю об этом. Я советовался с коллегами и пришел к выводу, что отдельно стоящий музей ручки – это не логично и не окупаемо. А вот разместиться на площадке какого-то художественного заведения - как, например, в галерее Зураба Церетели в этом году, – одна из идеальных моделей. Сейчас я веду поиски подходящей культурологической площадки.

И./ Сколько раз уже выставлялась ваша коллекция?

Три раза. Первая выставка была несколько лет назад в рамках моего юбилея. Несколько недель коллекция пробыла в бутике Montblanc в Столешниковом переулке. Оттуда ко мне пришло видение экспозиции, ракурса подачи ручек. Вторая выставка прошла в 2011 году в Третьяковской галерее во время вручения премии Montblanc «Меценат года» Валерию Гергиеву. И уже в этом году – в галерее Церетели. Каждый шаг добавлял понимания того, что необходимо сделать, как должна выглядеть выставка. И сейчас я вижу детали, которые можно было бы подкорректировать. Например, освещение я бы в будущем поменял. Оно должно походить, например, на освещение некоторых музеев Кремля с концентрацией светового пятна на витрине и информационном плакате, а остальное в полумраке. И стены покрасить в более темный цвет.

И./ А вы часто пользуетесь ручками из своей коллекции?

Нет, чернила не заливаю. Есть ручки, как я называю, с «идеальной развесовкой», когда весовые и геометрические показатели предмета таковы, что он сам просится в руку. И когда ручку берешь, перо само притягивается к бумаге. Такова ручка "Сервантес". А есть ручки в этом плане проходные: либо тяжелые, либо легкие, не просятся на бумагу.

И./ Может быть, задам вам сейчас вопрос в сторону: бывали ли вы на горе Монблан?

Нет, не бывал. Я не большой любить экстремальных видов спорта, но ни от чего не отказываюсь, и если увижу, что смогу, я сделаю это.

И./ Как семья относится к вашему увлечению?

Нормально. Если бы относились отрицательно, наверное, и коллекции не было бы. Иногда интересуются, что нового, какие-то ручки больше нравятся, какие-то меньше.

И./ Дети не вдохновились на создание своих коллекций?

Сын нет, а дочь понемногу двигается в этом направлении. Пока все покупки носят спонтанный характер: понравилось что-то на блошином рынке – купила. У этой коллекции еще нет формы, нет логики, она будет полнее и ценнее, если не разбрасываться, а установить границы и действовать в рамках системного подхода.